Охота на Сталина - Страница 61

Стоп! Откуда здесь одеяло в белоснежном пододеяльнике, мягкая подушка, откуда раскладушка, наконец? И вообще, черт побери, откуда на их базе радио? — Орловский поднял голову и увидел напротив, в соей когда-то холостяцкой постели Анастасию, которая спала, обняв большую пуховую подушку.

Опа! Опять сороковой! Заснул там, проснулся здесь. И это уже второй раз так. Его что, теперь и во сне будет швырять из одного времени в другое? Приятная новость! По крайней мере, это совсем не то, что получать пулю в лоб. Все-таки неприятно, когда в тебя стреляют и попадают.

Вообще он давно задумывался о том, что надо с этим что-то делать. Но в череде событий, сменяющих друг друга с умопомрачительной быстротой, не было времени сесть и принять решение, что делать и как. К кому обратиться за помощью? К ученому или психиатру? Нет, пожалуй, к психиатру не стоит. Итог похода к нему ясен заранее. А вот если к ученому, то к какому? Да хоть бы посоветоваться с кем-нибудь. А с кем? Анастасия отпадает. Испугается еще и доложит все Лутцу, а тот решит вывести из игры сбрендившего, а значит, ненадежного агента. А кто у него из близких людей есть еще в этом городе? Саша Рутковский? Пожалуй. Только вот не хотелось бы подставлять его. Что, если Лутц держит под наблюдением всех своих сотрудников, и Виктор выведет их тайное общество на Сашу? Нет, не может того быть! А если и следят, он, Орловский сумеет с этим справится.

— Переходим к водным процедурам, — сообщил репродуктор. Виктор потянулся и осторожно, чтобы не разбудить «молодую жену» встал с раскладушки.

Голова отказывалась соображать. Это же надо вспомнить, что было вчера, что он собирался делать сегодня, — Орловский подошел к отрывному календарю с грудастой колхозницей и запойного вида рабочим на картинке сверху, — а сегодня у нас седьмое сентября сорокового года. Вчера у них была свадьба, а сегодня, стало быть, первый день медового месяца. — Виктор посмотрел на свою спящую красавицу. — Вот еще надсмотрщика к нему представили, тоже мне. Только все равно этот очаровательный стаж в юбке не коим образом не сможет предотвратить его очередной побег в пятидесятые. Орловский и сам был бы рад задержаться здесь на долго, а лучше навсегда на всегда. И помочь ему в этом сможет только Саша Рутковский.

Орлов не стал звонить ему из квартиры, а пока жена спала, спустился вниз и пошел к ближайшей будке телефона-автомата.

Саша ответил сразу. Как будто сидел рядом с аппаратом и ждал звонка. Не виделись они года полтора со времен последних посиделок-чаепитий. Сам Рутковский не страдал излишней любознательностью. С тех самых пор, как он спас Виктора, буквально затащив к себе в квартиру, из которой Орловский сбежал через окно по пожарной лестнице, Саша стал своим. И теперь ему можно доверить все, даже то, что произошло с Виктором со дня его ареста.

Орловский почему-то был уверен, что его друг не станет смеяться, не покрутит пальцем у виска, а внимательно его выслушает и обязательно что-то придумает.

Когда Виктор вернулся, Анастасия уже встала. Он застал ее на кухне за готовкой. Яичница из трех яиц и бутерброд с сыром — то, что ему сейчас нужно. Орловский в момент проглотил завтрак, выпил обжигающего чаю, буркнул «спасибо» и десять минут спустя уже трясся в трамвае, везущем его на Красную Пресню.

Сразу к Рутковскому он не поехал. Покружил по городу на трамваях, зашел в галантерею на Садовом и купил себе новый галстук, посидел в пивной на углу Басманной, где с удовольствием выпил пару кружек пенного холодного пива, купил билет на дневной сеанс в «Иллюзионе». Правда, просидел там только двадцать минут. Потом вышел в вестибюль, и, посетив туалет, вышел через входные двери. Хвоста вроде не было. Теперь можно и на Пресню.

— Даже и не знаю, что тебе посоветовать, — Рутковский сел на подлокотник дивана. — Проблемами пространства и времени у нас пока никто не занимается. Сам видишь, вся наша наука работает на оборону и народное хозяйство. Не то время сейчас, брат. Хотя…

Розовые тени вползали в комнату, будто бы боясь, что увлеченные чем-то люди заметят их и тогда электрический свет-убийца сожрет их с потрохами. За скатом крыши соседнего дома разгорался закат. Тонкие, почти невидимые облака балансировали на грани голубого купола дневного неба и разрастающейся на западе пылающей полосы. Бодро позвякивали вечерние трамваи, которые спешили развести по домам очередную партию уставших работяг и вернуться за следующей. На углу у булочной кричал чистильщик обуви, предлагая освежить штиблеты не спешащим домой товарищам. Зажигались фонари возле входных дверей ресторанов. Занимали свои «блокпосты» у парадных дозорные бабки, любящие перемыть косточки всяк проходящему. Город плавно окутывали сумерки, и вечер принимал вахту у душного июньского дня.

Александр топтался в прихожей, дожидаясь пока Виктор наденет штиблеты.

— Значит до завтра. Как только договорюсь с Вершининым, сразу отзвонюсь.

Они попрощались. Орловский слетел на первый этаж. С его плеч словно гора свалилась.

Уж они, эти ученые мужи что-нибудь придумают. Не может быть, чтобы не придумали. От скарлатины и подагры лечат, золото и янтарь находят, самолеты строят, значит и с его недугом что-либо сделают.

Где-то далеко, на Белорусском вокзале свиснул паровоз, мимо промчался пацаненок на деревянном самокате, в сквере два старика, наверное заставшие еще отмену крепостного права, играли в шахматы, расположившись на скамейке возле огромного цветника. Жизнь возвращалась в привычное русло, наполняясь красками, запахами и звуками, которые орловский перестал замечать, попав в водоворот пространства и времени.